Проблемы международного судоходства в Черноморско-Азовском бассейне, связанные с политическим кризисом вокруг Крыма

• Морське право
• Порти та термінали

Украинская Революция достоинства и последующие политические события всколыхнули все международное сообщество и экспертное сообщество, в частности. Возникает множество проблемных юридических вопросов, которые отнюдь не всегда привлекают должное внимание и получают надлежащие ответы. В научных кругах отсутствует полное единство мнений, так что в рамках настоящей публикации мы вряд ли найдем истину в последней инстанции. Вопросы, связанные с судоходством, относятся именно к той категории, которые не находят адекватной реакции, таким образом, любой вклад в разработку этой проблематики будет актуальным.

В Конвенции по морскому праву (ЮНКЛОС) ст.ст. 122, 123 регулируется статус замкнутых и полузамкнутых морей, который распространяется на Черноморско-Азовский бассейн. Определенную специфику этому бассейну придает также правовой статус т. наз. Черноморских проливов, который регулируется Конвенцией, заключенной в Монтре, Швейцария, в 1936 году. Разумеется, это не препятствует принципу свободы судоходства в Черном море, поскольку в собственном смысле этого термина, за исключением территориального моря, этот принцип распространяются и на Черное море, хотя его акватория имеет достаточно специфический правовой статус, поскольку полностью поделена между прибрежными государствами на исключительные экономические зоны и территориальное море.

Правовой статус Черноморско-Азовского бассейна значительно осложнился в связи с политической ситуацией, сложившейся в Крыму и на Востоке Украины. Тем не менее, формально все международные договоры, в частности, украино-российские, продолжают действовать. Например, Договор о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива, в котором отмечается, что Азовское море и Керченский пролив исторически являются внутренними водами Российской Федерации и Украины (подписан 24 декабря 2003 года в Керчи).

Стоит принять как данность, что ситуация юридически весьма противоречива. И, возможно, еще долго не будет должным образом урегулирована. Дело в том, что Украина, как и большинство государств – членов ООН, считает, что в Крыму имеет место неправомерное поведение Российской Федерации, которая оккупировала и аннексировала украинскую территорию. Российская сторона отстаивает позицию, основным содержанием которой является то, что она правомерно приобрела территорию на основании принципа самоопределения народа. Конкуренция принципа самоопределения народа с принципом нерушимости границ и территориальной целостности суверенного государства – весьма хорошо исследованная коллизия международного права. Причем, общепризнанным положением считается приоритет принципа нерушимости границ суверенных государств. Особенно твердо этот принцип закреплен в европейских региональных стандартах. Тем не менее, России удалось  аннексировать части украинской территории – Автономную Республику Крым и город Севастополь. Тем самым это государство приняло на себя значительные обязанности и подвергло себя мерам ответственности, в том числе потенциальной. Во всяком случае, сложился новый status quo, который и создает значительную правовую неопределенность. Украиной вводится свое законодательство, например: Закон «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины» от 15.04.2014, которым Уголовный кодекс Украины дополнен ст. 332-1, а Кодекс Украины об административных правонарушениях – ст. 204-2, которыми в совокупности с решениями Кабинета Министров Украины о закрытии крымских портов и пунктов пропуска через Государственную границу Украины, расположенных в Крыму, создаются правовые основания для привлечения к ответственности судовладельцев, операторов, фрахтователей судов, а также членов судового экипажа за заход в порты Крыма. Россия создает свое законодательство, однако ее правовые позиции остаются очень слабыми. Например: после закрытия крымских портов, они перестали соответствовать требованиям Международного Кодекса охраны судов и портовых средств, представляющему собой часть Конвенции СОЛАС, а их свидетельства о соответствии утратили силу. Заход судна в такой порт ставит под вопрос соответствие самого судна требованиям Кодекса ОСПС. Кодекс предусматривает, что в этом случае государство следующего порта захода может применить к судну корректирующие меры от расширенной инспекции до задержания или запрета захода в порт.         

Многие государства ввели против Российской Федерации санкции за неправомерное поведение в отношении Украины. Эти санкции, в частности, запрещают инвестирование российской экономики. Поскольку крымские порты фактически контролируются властями России, то даже уплату портовых сборов можно трактовать как нарушение этих санкций. И все же наибольший интерес представляет собой правовой статус Керченского пролива. Для правового режима международных проливов характерен институт транзитного прохода. Этот институт напоминает по своей правовой конструкции институт мирного прохода, отличаясь от него только тем, что транзитный проход через международные проливы не может быть приостановлен ни в коем случае, даже временно.

Таким образом, в условиях некоторой разрядки в украино-российских отношениях прямых препятствий для прохода судов через Керченский пролив не усматривается, да и реализация ответственности за заход судов в крымские порты пока что не представляет прямой опасности для судоходства в Черноморско-Азовском бассейне. Более того, Украине придется приложить титанические усилия на международной арене и во внутренней политике, в том числе, в правотворческой деятельности чтобы поддержать свои интересы в сфере судоходства и разумно блокировать международное судоходство, подрывающее ее интересы и даже создающее угрозу ее суверенитету. Однако международное судоходство и морская торговля – очень чувствительные сферы экономики. Так, любая угроза задержания или ареста судна создает презумпцию небезопасного порта. Следовательно, политический кризис, в который вовлечена Украина, отнюдь не способствует развитию судоходства в Черноморско-Азовском бассейне. 

Опубликовано на cfts.org.ua

Артур Ніцевич

nitsevych@interlegal.com.ua