Вы чьих будете?

• Претензії. Суд та арбітраж

О правовом режиме собственности бывшего СССР на территории Украины

Принятие Закона Украины «О международном частном праве» 23 июня 2005 года всколыхнуло интерес к вопросам международного частного права. Конечно, такой интерес имеет не только теоретический, но и практический характер.

Государственная форма собственности в бывшем СССР была господствующей и охватывала практически все объекты, задействованные в хозяйственном обороте и приносящие прибыль. Когда в 1991 году суверенные государства — участники бывшего СССР заключили Беловежское соглашение и констатировали прекращение СССР, в основу разделения собственности Союза был положен территориальный принцип. Исключение составили внешние долги СССР, собственность, находящаяся за его пределами, заграничные инвестиции, а также золотовалютные фонды и резервы, алмазный фонд СССР.

Статья 1 Закона Украины «О предприятиях, учреждениях и организациях союзного подчинения, расположенных на территории Украины» от 10 сентября 1991 устанавливает, что имущество предприятий, учреждений, организаций и иных объектов союзного подчинения, находящихся на территории Украины, является государственной собственностью Украины. В соответствии со статьей 2 упомянутого Закона эти объекты должны быть переданы Фонду государственного имущества Украины (ФГИУ) до 1 декабря 1991 года.

Таким образом, единые имущественные комплексы предприятий союзного подчинения, находящихся на территории Украины, к 1 декабря 1991 года должны были перейти в государственную собственность Украины и поступить в ведение ФГИУ. Совершенно понятно, что собственность бывшего Союза и союзных республик — разные виды собственности, которые различаются, в первую очередь, по субъекту.

К собственности, субъектом которой был Союз, применили территориальный принцип распределения собственности. Совсем другое дело — собственность бывших союзных республик, суверенных государств, составлявших Союз. Было бы слишком смело подобным же образом объявить собственность суверенного государства, находящуюся на территории Украины, собственностью Украины. Это было тем более рискованно, что иные бывшие союзные республики могли поступить точно так же с собственностью Украины — объявить собственность УССР, находящуюся на их территории, собственностью того государства, на территории которого она находится. Поэтому статьей 7 упомянутого Закона предусмотрительно было поручено Кабинету Министров Украины (КМУ) провести переговоры с правительствами других республик о взаимном признании прав собственности.

9 октября 1992 года в г. Бишкеке в рамках СНГ было подписано Соглашение о взаимном признании прав и регулировании отношений собственности. Причем Азербайджан, Туркменистан и Украина не подписали его, а Кыргызстан подписал за исключением статьи 4.

Каково же содержание этой статьи? Часть 1 данной статьи гласит: «Стороны взаимно признают, что находящиеся на их территории объекты (или соответствующие доли участия) социальной сферы — санатории, санатории-профилактории, дома и базы отдыха, пансионаты, гостиницы и кемпинги, туристические базы, детские оздоровительные учреждения, строительство которых осуществлялось за счет средств республиканских бюджетов других Сторон, а также средств предприятий и организаций республиканского и бывшего союзного подчинения, расположенных на территориях других Сторон, являются собственностью этих Сторон или их юридических и физических лиц».

Трудно судить о высоких политических мотивах государств, подписавших это Соглашение, но мотивы государств, отказавшихся его подписать, и Кыргызстана, отказавшегося поддержать приведенное положение части 1 статьи 4 Соглашения, понять можно. Действительно, какое отношение имеют страны, на территории которых находятся имущественные комплексы упомянутых объектов социальной сферы, к этим объектам?

Вопрос об объектах собственности бывшего СССР мы выносим за скобки. С ними все ясно. Однако встанем на позицию уважающего себя суверенного государства. За счет его бюджета или средств предприятий и организаций, которые находятся в его собственности, то есть в конечном счете за счет государственной собственности, были построены объекты, находящиеся в другой стране. С какой стати этому государству отказываться от своего имущества? Конечно, это возможно на условиях взаимности. Такой мотив также можно понять. Но снова возникает вопрос: имущество предприятий, которые были юридическими лицами, зарегистрированными в союзной республике бывшего СССР, было передано в государственную собственность соответствующего независимого государства, например Российской Федерации (РФ); в имущественный комплекс такого предприятия могли входить целостные имущественные комплексы объектов социальной сферы, которые оказались на территории Украины; разумеется, имущественный комплекс такого объекта социальной сферы был недвижимой вещью, на которую распространялось право собственности РФ в 1991 году; с течением времени имущественный комплекс предприятия, зарегистрированного в РФ, мог быть приватизирован; имущественный комплекс объекта социальной сферы мог войти в состав имущественного комплекса нового предприятия, возникшего в результате преобразования в процессе приватизации, и затем инвестироваться за его счет; какое отношение имеет РФ к объекту социальной сферы?

15 января 1993 года в Москве между Украиной и РФ было заключено двустороннее Соглашение о взаимном признании прав и регулировании отношений собственности. Часть 1 статьи 4 этого Соглашения предусматривает, что Украина и РФ взаимно признают, что объекты социальной сферы, находящиеся на их территории (или соответствующие доли участия в этих объектах), — санатории, санатории-профилактории, дома и базы отдыха, пансионаты, отели и кемпинги, туристические базы, детские оздоровительные учреждения, строительство которых осуществлялось за счет средств бюджета другой Стороны, а также средств предприятий и организаций республиканского и бывшего союзного подчинения, расположенных на территории другой Стороны, является собственностью этой Стороны. Вот и свершилось! Украина и Россия согласились на взаимный отказ от своих прав собственности на объекты социальной сферы, расположенные на территории другой страны.

Вместе с тем, статья 14 упомянутого Соглашения предусматривает, признание Сторонами того, что их юридические и физические лица, осуществляющие инвестиции, рассматриваются на территории другой Стороны как иностранные инвесторы. Их деятельность на территории каждой из Сторон осуществляется в соответствии с ее законодательством об иностранных инвестициях и международными соглашениями, в которых принимают участие Стороны.

ФГИУ на основании поручения КМУ № 15549/96 от 3 января 2002 года о создании хозяйственных обществ на базе имущества санаторно-курортных и оздоровительных учреждений, расположенных на территории Автономной Республики Крым, строительство которых велось предприятиями бывшего союзного подчинения, принимает приказ об участии Фонда в закрытом акционерном обществе «Пансионат «Н». ФГИУ вносит в уставный капитал ЗАО здания и сооружения пансионата, принадлежавшего акционерному обществу, находящемуся в г. Москве, за что получает акции на сумму, составляющую 49 % уставного капитала. Работники московского акционерного общества насильно выдворяются с территории пансионата, и пансионат поступает в управление вновь созданного ЗАО.

Таким образом, становится ясно, какое отношение имеет РФ к имуществу акционерного общества в виде объекта социальной сферы, приобретенного в результате приватизации в собственность: это имущество, то есть частная собственность, может быть прекрасным козырем, разменной монетой в торговле с Украиной, что, впрочем, можно сказать и об Украине и имуществе, приватизированном по ее законам.

В то же время возникает и иной вопрос, не изменяет ли нам зрение или понимание украинского (русского, английского, французского и т.д.) языка, когда мы читаем статью 41 Конституции Украины (статью 35 Конституции РФ): «Право частной собственности нерушимо (Право частной собственности охраняется законом). Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения (Принудительное отчуждение объектов права частной собственности может быть применено только как исключение по мотивам общественной необходимости, на основании и в порядке, установленном законом, при условии предварительного и полного возмещения их стоимости. Принудительное отчуждение таких объектов с последующим полным возмещением их стоимости допускается только в условиях военного или чрезвычайного положения)». Конечно, нет. Мы все прекрасно понимаем: Украина находится в состоянии войны (чрезвычайного положения) и, конечно, имела намерение в полной мере возместить стоимость отнятого (отчужденного) пансионата акционерному обществу. Только в будущем. После победы, что ли? А может быть… после отмены чрезвычайного положения?! n

Правда, вызывает сомнение право собственности Украины на объекты, вошедшие в Перечень расположенных на территории Автономной Республики Крым предприятий, учреждений и организаций, основанных на общегосударственной собственности, которые относятся к сфере управления министерств, иных подведомственных КМУ органов государственной исполнительной власти, утвержденный постановлением КМУ «Об управлении имуществом, находящимся в общегосударственной собственности и расположенным на территории Автономной Республики Крым» № 316 от 5 мая 1995 года. Они помечены примечанием следующего содержания: «Объекты, которые в соответствии со статьей 4 Соглашения между РФ и Украиной о взаимном признании прав и регулировании отношений собственности от 15 января 1993 года могут быть отнесены к собственности РФ». Особенно, если в настоящее время в их уставном капитале имеются только доли, принадлежащие физическим и юридическим лицам.

Таким образом, Украина высказывает сомнение по поводу того, может ли в ее собственности находиться имущество, которое, возможно, является имуществом РФ и абсолютно точно уже передано в собственность ЗАО. Думается, что для разрешения этого сложного вопроса не нужно издавать постановление КМУ, достаточно пойти в школу.

Естественно, московское акционерное общество заявляет иск о признании приказа ФГИУ недействительным, признании права собственности на единый имущественный комплекс пансионата и истребовании его из незаконного владения ЗАО. В дело вступает также третье лицо, заявляющее самостоятельное требование на предмет спора, — Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом РФ.

Суд первой инстанции убеждается в том, что действительно московское акционерное общество — истец по делу за свой счет за определенный период времени построил спорный объект, профинансировав строительство на 100 %, что было подтверждено судебной экономической экспертизой документов, и на момент издания спорного приказа ФГИУ являлся собственником спорного объекта. Однако суд неправильно истолковывает часть 1 статьи 4 Соглашения от 15 января 1993 года и приходит к выводу, что данное нормативно-правовое положение имеет специальный характер в том смысле, что объект социальной сферы, находящийся на территории Украины, признается собственностью РФ, если его строительство осуществлялось за счет средств бюджета РФ, средств предприятий и организаций республиканского и бывшего союзного подчинения, расположенных на территории РФ.

Но в этом случае исследуемое нормативное положение не имело бы никакого специального характера и не выходило бы за рамки изначальных межгосударственных договоренностей 1991 года. К тому же в этом случае суд должен был бы удовлетворить требование не истца, а лица, заявившего самостоятельные требования на предмет спора, — Федерального агентства по управлению федеральным имуществом РФ. Суд же удовлетворяет требования истца: признает за ним право собственности на имущественный комплекс пансионата и обязывает ЗАО вернуть этот имущественный комплекс московскому акционерному обществу. Приказ ФГИУ признается недействительным.

Несмотря на это, такое решение являлось вполне законным, поскольку восстанавливало положение, существовавшее до издания спорного приказа ФГИУ. Ведь РФ не оформила своевременно право собственности на спорный объект, который в соответствии с нормами законодательства Украины о собственности был зарегистрирован за московским акционерным обществом, в пользовании и владении которого он и находился до издания спорного приказа ФГИУ. Вопрос же отнесения имущества к собственности РФ можно было решить и на территории России, тем более что государство является главным акционером общества, и вряд ли спор по этому поводу вылился бы в судебный.

ЗАО, Фонд госимущества Украины и Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом РФ не согласились с таким решением суда и обжаловали его в апелляционном порядке.

Апелляционный суд обратил внимание на то, что в соответствии с подпунктом b пункта 1 статьи 25 Венской конвенции о праве международных договоров, заключенной 23 мая 1969 года, договор или его часть применяется временно, до вступления его в силу, если государства, принимавшие участие в переговорах, договорились об этом.

Договоренность о временном применении Соглашения от 15 января 1993 года достигнута путем обмена нотами МИД РФ от 24 ноября 1993 года и МИД Украины от 11 января 1994 года. Таким образом, Соглашение от 15 января 1993 года между Украиной и РФ о взаимном признании прав и регулировании отношений собственности было применено правильно судом апелляционной инстанции. Суд обратил внимание на Порядок проведения работ с документами по признанию прав собственности РФ на объекты, расположенные на территории Украины, и прав собственности Украины на объекты, расположенные на территории РФ, от 4 октября 1994 года, утвержденный протоколом рабочей встречи представителей Госкомимущества, правопреемником которого является Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом РФ, и ФГИУ.

Исходя из этого Порядка, положение части 1 статьи 4 Соглашения от 15 января 1993 года является только презумпцией, которая может быть и опровергнута согласованным решением Сторон, оформленным совместным протоколом. Вместе с тем суд не обратил внимания на возможные правовые дефекты приказа ФГИУ, которые могли бы составить правовое основание для того, чтобы согласиться с решением суда первой инстанции о признании этого приказа недействительным. Решение суда первой инстанции было отменено полностью. Впрочем, суд не обратил внимания на часть 3 статьи 8 Конституции Украины, в соответствии с которой ее нормы являются нормами прямого действия.

Исходя из логики суда апелляционной инстанции и трактовки им норм межправительственного соглашения и международных договоров, истец не имел права вообще обращаться в суд за защитой своих нарушенных прав. Хотя очевидно, что исковые требования были основаны не столько на нормах межправительственного соглашения о собственности, которое является исключительно инструментом определения субъекта собственности и основанием для отнесения права собственности на объект к одному из государств, сколько на факте банального нарушения гражданских прав и прав собственности на объект. Ведь акционерное общество было полноправным собственником объекта до момента его противоправного изъятия на основании спорного приказа ФГИУ. И в этих условиях скорее РФ, а не Украина, имела основания претендовать на объект.

Таким образом, иск общества был удовлетворен совершенно правомерно.

Представляется, что ресурсы правовой позиции истца не исчерпаны. Решение апелляционного суда обжаловано в кассационном порядке. Будет ли разрешено это дело в соответствии с положениями закона или, учитывая фактор участия в деле двух государств в лице уполномоченных государственных органов, а также то, что спор разрешается судом одного из этих государств, возобладает желание оказать политическое и административное давление на суд, что может иметь негативные последствия, так как способно вызвать негативную реакцию противоположной стороны.