Как в Украине без ареста арестовывают морские суда, когда «цель оправдывает средства»

• Морське право

Пролог. Знаете ли вы достоверно, что именно находится прямо сейчас у вас в офисе под нижним выдвижным ящиком тумбы письменного стола или одёжного шкафа? Есть ли у вас уверенность в том, что во время осмотра или обыска, которые всегда происходят внезапно, в вашем офисе, автомобиле не будут «случайно» обнаружены изъятые из оборота предметы?  Пусть этот вопрос не кажется вам странными. Если вы и ваши коллеги не суперчистюли, то наверняка, там небольшой слой пыли, который может поведать о том, как долго под ящик шкафа  никто не заглядывал. Представляете, каким было удивление моряка иностранного судна загранплавания, когда в одном из портов Украины в его каюту вошел бравый таможенник и в мгновение ока, безошибочно, под нижним выдвижным ящиком одёжного шкафа под слоем пыли обнаружил три конвалюты (30 шт.) неких таблеток с непонятным названием. Как позже установит экспертиза: на упаковках нет чьих-либо отпечатков пальцев, однако сами таблетки содержат наркотическое вещество. В связи с этим фактом незамедлительно было начато уголовное производство. Дабы доказать свою непричастность к перемещению запрещённых к ввозу в Украину таблеток, незадачливый иностранный моряк охотно дал «откатать пальчики», весь экипаж сдал анализы крови и не только её, а также дал пояснения и показания следователям о том, что скорее всего таблетки на борту судна остались от кого-то из предыдущего экипажа. На время проведения неотложных следственных действий судну запретили не только выход из порта, но и перемещение от причала порта.

Неоспоримо, что каждый факт незаконного перемещения оружия, наркотиков и иных запрещённых к ввозу предметов требует тщательного расследования, а виновные лица – привлечения к установленной законом ответственности. Однако оправдывают ли эти очевидно благородные цели упрямое последовательное несоблюдение и нарушение работниками правоохранительных и таможенных органов требований уголовного процессуального законодательства при применении ограничений в коммерческом использовании имущества его владельцами (собственником, арендатором), чья вина не доказана? 

Круг первый

Итак, на борту иностранного судна во время прохождения таможенного контроля и оформления в одном из морских торговых портов Украины были выявлены злополучные таблетки. По данному факту правоохранителями обоснованно и законно был составлен соответствующий протокол, открыто уголовное производство по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 305 УК Украины (контрабанда наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров). Понимая серьёзность ситуации, команда судна оказывала полное содействие следствию при проведении осмотра, опросов, исследований и прочих следственных действий. Однако следователь абсолютно неожиданно для собственника и менеджера судна, очевидно руководствуясь соображениями целесообразности, но не законности, вынес постановление о применении мер с формулировкой: «временно (до принятия соответствующего решения следователем, прокурором или судом) запретить выбытие судна за пределы территории Украины и его перемещение из акватории Н-ского морского торгового порта». Имел ли следователь право на такой запрет?

И следователь, и прокурор ссылались на необходимость проведения следственных действий, а потому, с точки зрения указанных лиц, такие меры по запрету использования судна в рамках уголовного производства являются более чем обоснованными, но это лишь на первый взгляд.

Данная практика вынесения органом досудебного расследования постановлений о запрете использования имущества собственником либо законным владельцем вызывает особый интерес, поскольку по своей сути является постановлением о  наложении ареста на имущество – морское судно под иностранным флагом с командой на борту.

Почему арест? Ведь в своём постановлении следователь избежал прямого употребления слова «арест». Зато он указал свой запрет судну покидать порт.

Поскольку речь идёт о морском судне в украинском порту, то согласно ч. 2 ст. 41 КТМ Украины, арест судна означает любое задержание судна или ограничение в его передвижении. Таким образом, указанный запрет на перемещение и пользование судном является ни чем иным, нежели арестом.

Аналогично и в уголовном процессе. Согласно ст. 170 УПК Украины, украинский законодатель определил, что временное лишение лица права отчуждать имущество, а также в определенных случаях распоряжаться и использовать имущество каким-либо образом является ни чем иным, как арестом.

Особо следует указать, что во всех случаях, и по КТМ и по УПК Украины, право применения ограничительных мер в виде ареста имущества – морского судна отнесено к исключительной компетенции суда либо следственного судьи.

Таким образом, следователь не выполнил требования предусмотренной законодательством процедуры обращения к следственному судье с ходатайством об аресте имущества в порядке ст.ст. 171-173 УПК Украины и установил в уголовном производстве фактический арест на морское судно собственным постановлением. Значит, следователь очевидно превысил свои процессуальные полномочия, предусмотренные ст. 40 УПК Украины, в которой предусматриваются его права.

Поскольку судовладельцы были не согласны как с самим фактом ареста судна, так и с порядком его осуществления, их адвокатами были поданы: непосредственно следователю - ходатайство об отмене запретительных мер, а надзирающему прокурору - жалоба на действия по фактическому аресту морского судна. Вполне ожидаемо оба эти заявления остались без удовлетворения. Более того, призванный надзирать за соблюдением законности прокурор - процессуальный руководитель в этом деле не только не принял мер к восстановлению законности, а уведомил о том, что поддерживает такие действия следователя, а также (внимание!) сообщил о невозможности обжаловать подобные запретительные действия следователя вплоть до направления дела в суд.  А по делу «фактовому», т.е. возбужденному без указания подозреваемых лиц, это значит просто и не иначе как: «ждите годы, ибо терпение - благодетель». С таким подходом и в буддисты записываться самое время.

Не желая мириться с таким поворотом событий - бессрочным и однозначно незаконным задержанием/арестом морского судна, поверенный его владельца обжаловал вышеуказанное постановление следственному судье. Учитывая очевидность фактов нарушений процедуры ареста и имущественных прав судовладельца, следственный судья по результатам рассмотрения жалобы судовладельца вынес определение об отмене постановления следователя о запретах в отношении судна. В своём определении судья особо отметил, что «поскольку арест имущества является исключительной компетенцией следственного судьи и суда, то следователь превысил свои процессуальные полномочия».

Казалось бы, круг пройден - ошибка следователя исправлена. Имущественных претензий (убытков) в связи с незаконным арестом судовладельцы не имеют, поскольку дата вынесения определения следственным судьей об отмене постановления следователя совпала с окончанием погрузки груза на судно. Экипаж готовит судно к отходу из порта…

Круг второй – дежавю?

К сожалению, дальнейшие действия в этом же деле другого следователя, но того же прокурора показали, что описанная ошибка правоприменения, таковой вовсе не является, а злоупотребление властью и превышение полномочий для некоторых блюстителей правопорядка в порядке вещей.

Несмотря на выводы суда (в определении) с чётким указанием оснований для признания действий следователя по аресту судна незаконными, с полным пониманием того, что дальнейшая необоснованная задержка судна однозначно приведет к существенным убыткам судовладельца, другой следователь на следующий день после вынесения решения суда как «под копирочку» с предыдущего выносит новое постановление. Причем, помимо запрета на выход судна из порта следователь решил подбавить «жару» и дополнительно внес в своё постановление запрет на какое-либо перемещение судна в акватории порта, включая перешвартовку. Вынося подобное постановление, второй следователь всё также сослался на необходимость проведения следственных действий. Примечательно, что в постановлении следователь не позабыл упомянуть, что в соответствии с ч. 2 ст. 9 УПК Украины следователь обязан обеспечить принятие законных и беспристрастных процессуальных решений.

Удивлению судовладельца в отношении инициатив органа досудебного расследования не было предела. Второе постановление иного следователя было обжаловано в аналогичном порядке и снова отменено судом, при этом суд указал те же самые основания для отмены постановления, как и в первом случае – превышение полномочий следователя. Итак, экипаж снова готовит судно к отходу из порта…

Круг третий - «есть ли жизнь на Марсе?»

Учитывая целых два определения суда, не просто отменившие постановления следователей, но и прямо указавшие на превышение следователями своих процессуальных полномочий, сотрудники органа досудебного следствия фактически исчерпали возможности по вынесению своих постановлений о запрете перемещения судна. Однако, как нам помнится из диалектической философии, формальная логика – темница для разума, ибо категория возможностей ограничена лишь нашими собственными предрассудками и убеждениями. Казалось бы, к чему это лирическое отступление? А вот к чему.

После того как все препятствия следствия для отхода судна были устранены, и агент заявил судно к отходу из порта, в адрес капитана Н-ского морского порта, таможни ГФС и  начальника отдела пограничной службы пришло письмо из прокуратуры области довольно-таки интересного содержания. К сожалению, употребить слово «любопытное» язык не поворачивается, поскольку любопытство уже было более чем удовлетворено предыдущими действиями следователей. В частности, в данном письме сотрудник прокуратуры опять же сослался на всё ту же необходимость проведения неотложных следственных действий. Для справки – наркотические вещества были обнаружены десять дней назад, экипаж проявлял содействие, и доступ к судну никто не ограничивал. Тем не менее, прокуратура потребовала от должностных лиц порта, таможни и погранслужбы не решать вопрос о выбытии судна из порта. Таким образом, на этот раз прокуратурой было изобретено новое «лекарство» - документ, который невозможно обжаловать. С другой стороны, ни для капитана порта, ни для таможни, ни для пограничной службы подобное письмо не является основанием для отказа в оформлении отхода судна из порта, тем более для «нерешения вопроса о выбытии судна», как это указала прокуратура. Как мы неоднократно подчёркивали выше, суд и только суд уполномочен решать такие вопросы.

Несмотря на наличие подобного письма, оставалась надежда, что капитан порта, таможня и пограничники будут следовать предписаниям закона и не станут чинить безосновательных препятствий для выхода судна из порта. Тем не менее, исполнительный чиновник таки нашелся в лице начальника таможни. На ум приходят слова Артура Грея из чудесного произведения Александра Степановича Грина «Алые паруса»: «Чудеса надо делать своими руками». Чудо в данном случае выразилось в том, что после подачи агентом судна заявки в таможню для участия её сотрудников в комиссии на отход судна инспектора таможни давали письменный отказ в связи с, цитируем, – «невозможностью принять участие в комиссии». В качестве основания для такой «невозможности» указывалось упомянутое выше письмо прокуратуры, а также вынесенная по результатам рассмотрения письма резолюция руководства таможни ГФС. Всего было целых семь (!) таких последовательных отказов. Вопрос о том, каким нормативно-правовым актом руководствовалась таможня при принятии решения об отказе участвовать в комиссии, остался открытым. Может быть, мы столкнулись с очередной правовой новеллой!?

Чтобы это выяснить, собственнику судна ничего не оставалось, как обратиться в компетентные органы, а именно: с заявлениями в Генеральную прокурору Украины о совершении упомянутыми лицами: следователем, прокурором и руководителем таможни должностных преступлений, признаки которых предусмотрены ст.ст. 364, 365, 367 УК Украины. Как они рассмотрены и что с ними не знаем, но любопытство вызывает письмо прокуратуры Н-ской области касательно заявления, поданного в отношении незаконных действий второго следователя. В кратком изложении такое письмо звучит так: «следователем все было сделано правильно, однако, так и быть, уголовное производство будет открыто». Следовательно, скорее всего, мы столкнулись не с новеллой в украинском праве, а с его нарушением.

В итоге Закон все-таки восторжествовал, права собственника морского судна восстановлены, но лишь после многочисленных заявлений, жалоб. Наши граждане уже привыкли к определённому поведению и действиям правоохранителей, а вот иностранный экипаж выводил судно из украинского порта, поминутно оглядываясь и вздрагивая. Спасибо нашим сознательным госслужащим за столь необходимый адреналин!

Эпилог. Данная история уже несколько месяцев бурно обсуждается в морской среде. Для судовладельца морского судна под иностранным флагом наиболее актуальным остаётся вопрос: законно и обоснованно ли при указанных обстоятельствах он понёс убытки на сумму более 70 тыс. долларов США, и будут ли они ему возмещены? 

Оправдывает ли благая цель установления истины в уголовном производстве решения и действия следователей и прокуроров по аресту морского судна? Напомним: речь идет о выявлении на иностранном судне 30 обезболивающих таблеток, которые употребляются обычно при раковых заболеваниях,

По факту очевидно, что действия работников реформируемых сегодня правоохранительных органов были незаконными. Это установлено вступившими в силу и не подлежащими обжалованию решениями суда. Оригинальные, безусловно смелые до отчаянности и самоотверженные действия прокуроров, руководства и сотрудников таможни были совершенно неправомерными. Как и почему отдельные следователи, прокуроры и таможенники в Украине без оглядки игнорируют принципы и требования Конституции Украины, Уголовного процессуального и Таможенного кодексов Украины? Возможно от ощущения своей безнаказанности их правовой нигилизм просто «зашкаливает»?

Учитывая ничтожный процент принципиальных судовладельцев, которые скорее согласны смириться с убытками, чем вступать в правовой спор с властями, похоже, что подобные вопросы не скоро выйдут из разряда риторических. А жаль, судно-то ушло, а осадочек остался.